Государственная власть, законность и дисциплина

Государственная власть и законность — это нерасторжимые и взаимообусловленные явления и понятия, но их соотношение почти не изучено. В самом общем виде законность можно оха­рактеризовать как требование строгого и неукоснительного со­блюдения и исполнения законов всеми, как последовательное проведение законов в жизнь, в поведение людей, в деятель­ность государственных и негосударственных органов и органи­заций. В понятие законности включается также требование высокого качества самих законов.

Закон испокон веков воспринимался людьми как собиратель­ный образ, символ, олицетворяющий собой мудрость, добро, спра­ведливость, коллективный разум, воплощение правовой культуры. Отсюда — идея верховенства закона, его святости и незыблемос­ти. Еще римские юристы провозгласили: "Пусть рухнет мир, но восторжествует закон"; "Закон — единственный Бог, которому все должны поклоняться"; "Надо быть рабами законов, чтобы стать свободными". Как видно, умели чтить закон и законность в Древ­нем Риме!

Сегодня законность представляет собой прежде всего кон­ституционный принцип организации и деятельности Российского государства, всех его органов. Из данного принципа вытекает сле­дующее: а) все органы государства сверху донизу создаются на основе Конституции и других законов; б) они действуют, функци­онируют только в рамках (пределах) своей компетенции, выход за эти рамки не допускается. Здесь применяется разрешительный тип правового регулирования: "Запрещено все, кроме прямо раз­решенного законом". Закон же разрешает государственным орга­нам действовать строго в пределах их компетенции; в) государ­ство, его органы обязаны гарантировать права и свободы граждан, пресекать произвол и беззаконие.

Законность можно рассматривать и в качестве важнейшего метода осуществления государственной власти, состоящего в под­готовке и издании законов, а затем в строгом и неуклонном прове­дении их в жизнь в целях достижения организованности и поряд­ка в обществе.

С законностью напрямую связана законодательная власть, которая выражает себя в законах. Поэтому закон является пер­вейшей субстанцией власти. В законах и через законы власть су­щественно изменяется: из произвола она превращается во всеоб­щие и обязательные нормы. Государственная власть объективно нуждается в законности, которая делает ее устойчивой, общеобяза­тельной, увеличивает ее мощь и творческие возможности.

С исчезновением директивного руководства и прямого пла­нового управления экономикой потребовался новый способ воз­действия — регулирование экономических отношений посредством закона. Однако реальность реализации законов оказалась ахил­лесовой пятой российской государственности. "Внешне сверхмощ­ная вертикаль исполнительной власти, о самочувствии которой мы все так усиленно заботимся в последнее время, на поверку оказа­лась несостоятельной в своем главном назначении — обеспече­нии исполнения законов"[1].

Несостоятельной оказалась не только исполнительная власть. Немалые проблемы возникли и у судебной власти. Известно, что законы живут и работают лишь постольку, поскольку эффективно действует обеспечивающая их применение судебная власть.

Сегодня кризис законности проявляется и в частом неиспол­нении судебных решений (только по гражданским делам полови­на судебных решений не выполняется), и в росте преступности, и в высоком уровне правового нигилизма. В России складывается ситуация, при которой не кажется преувеличением вывод о кризи­се законности, когда общество близко к полной девальвации пра­вовых рычагов. А системный кризис законности есть оборотная сторона кризиса российской государственной власти.

Сильная, активная государственная власть — важнейшая по­литическая гарантия законности и правопорядка. Только она мо­жет остановить бурный рост преступности и произвола в стране.

Неотторжима от государственной власти и дисциплина. В большинстве литературных источников в качестве одного из существенных признаков дисциплины указываются отношения подчинения. Действительно, без подчинения немыслима никакая дисциплина, которую в самом общем виде можно определить как общественную связь, выражающую подчинение. Однако такая ха­рактеристика дисциплины является недостаточной, ибо оставляет в тени ее природу. Ведь сами по себе отношения подчинения (под­чиненность) производны либо от власти, либо от авторитета. От­сюда дисциплина есть одна из форм проявления и реализации власти в общественной жизни для обеспечения совместной, со­гласованной деятельности (прежде всего трудовой) людей.

Власть в современном обществе подразделяется на государ­ственную (политическую) и гражданскую (неполитическую власть гражданского общества). С государственной властью напрямую связана государственно-правовая дисциплина, которая производ- на и от государственной власти, и от права, а точнее, от юридичес­ких обязанностей, т. е. меры Должного, необходимого поведения. Юридические обязанности как раз и представляют собой право­вое выражение дисциплины.

В последние годы проблемы дисциплины наукой и практикой преданы забвению. Увлекшись раннебуржуазным либерализмом, наше общество впало в крайность: на все лады в нем прославля­ются права и свободы, но напрочь забываются обязанности. Уст­но и письменно, в многочисленных вариантах повторяются посту­латы "Право есть мера свободы", "Право — это права". И как будто умышленно, во зло обществу, забываются, замалчиваются бесспорные и давно доказанные истины: право не только мера свободы, но и мера необходимости; право не только права, а нера­сторжимое единство нрав и обязанностей. Да и в Конституции Российской Федерации допущен дисбаланс прав и обязанностей. Российское общество подошло к опасной черте полного распада государственно-правовой дисциплины, зеркального отражения го­сударственной власти. Перекосы между правами и обязанностями, демократией и дисциплиной ввергают наше общество в пучину хаоса и беспорядка, парализуют государственную власть и госу­дарственное управление.


[1] Скуратов Ю. И. Проблемы теории и практики режима законности в Российском государстве //Правовая реформа в России: проблемы теории и практики: Мат. Всерос. науч.-практ. конф. 13— 19 апреля 1996 г. Екатеринбург, 1996. С. 12.
Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Яндекс.Метрика